К истории газового конфликта между Россией и Украиной

Высочайший манифест об уничтожении Сечи Запорожской

3 августа 1775 г.

Мы восхотели чрез cie объявить во всей НАШЕЙ Империи, к общему известию НАШИМ всем верноподданным, что сечь Запорожская в конец уже разрушена, со истреблением на будущее время и самого названия Запорожских казаков, не меньше как за оскорбление НАШЕГО ИМПЕРАТОРСКАГО ВЕЛИЧЕСТВА чрез поступки и дерзновение, оказанныя от сих казаков в неповиновении НАШИМ Высочайшим повелениям.

Не прежде Мы поступили на сию милосердию НАШЕМУ весьма про­тивную необходимость, как по истощении вотще всех способов кро­тости и терпения провождавших к ним увещания; дабы возчувствовали и познали творимыя погрешности; и колико тем они воздвигнули на себя праведный НАШ гнев и строгость ввереннаго НАМ от Всевышняго правосудия.

Не исчисляя жалоб и утруждений, не редко восходивших к НАШЕМУ Престолу от соседних держав за наглости и за грабительства, которыя непрестанно в их границах происходят от Запорожцов, воспомянем Мы вопервых начало и происхождение, от которых существуют сии козаки, а потом в нижеследующем изобразим их дерзостное ослушание Монаршей НАШЕЙ власти, и тяжкия от них Запорожцев воспоследовавшия насильства противу собственных сограждан своих, подданных же Наших.

От писателей повествующих древния деяния Отечества, взаимствовать можно каждому любопытному то сведение, что Запорожские козаки не что иное были, как часть от Малороссийских козакав, напоследок в нравах и в образе правления отщепившаяся; ибо сии обращаясь в естественном общежительстве, были до ныне, да и пребудут всегда полезными гражданами, напротив чего Запорожские, одичав в своих ущелинах и порогах, где первобытно по способ­ности мест одна только военная стража учреждена была к отраже­нию татарских набегов, составили из себя мало по малу совсем особливое странное и намерению самаго Творца, в размножении рода человеческаго от него благословенном, противоборствующее полити­ческое сонмище. Вместо того, что при начале учреждения на Днепровских порогах нужной и полезной стражи, козакам на оную вре­менно и попеременно из Украины отряжаемым возбранено было брать туда с собою жен и детей своих, дабы оных не подвергать напрасной опасности варварскаго пленения, следовательно же и самых стражей содержать чрез то в большей свободе и лучшей, по тогдашним обычаям военной исправности, некоторые из них столько приобыкли к сей праздной, холостой и безпечной жизни, что сделали себе напоследок из нея неподвижный закон, а с оным забывая отчину свою, и решились остаться уже навсегда в Сечe на собствен­ной своей воле. Число их не было ни велико ни уважаемо, даже и во время присоединения Малой России под державу Всероссийскую, как доказывают переговоры тогда происходившие между Государевых, Бояр и Думных людей с посланниками гетмана Хмельницкаго, где на вопрос министров царских, что еще Запорожцы на верность к присяги не приведены? Гетманские посланники отвечали тако: «Запорожцы люди малые и в дело их ставить не чего». А как та­ково бытие Запорожцов по установленному у них безженству должен­ствовало бы скоро разрушиться, то и стали они принимать без раз­бора в свое худое общество людей всякого сброда, всякаго языка и всякой веры; и сим единым средством существовали они до настоящаго уничтожения.

Не мог и не может конечно быть полезен отечеству сих качеств политический разнообразный и юродивый состав членов, питающихся в совершенном почти от света и естественнаго общежительства разлучении, наиболее от грабежа посреди окрестных народов, не взирая на священныя с оными обязательства мира и доброй дружбы, часто приносящих от рук крови и неправды во храмах Всевышняго жертвы, ими же гнушается Господь Вседержитель, и погруженных без того во всякое другое время, когда им способы к разбойничеству пресекаемы были, в совершенной праздности, гнуснейшем пьянстве и презрительном невежестве.

Преступления же их, вынудившия от НАС меры строгости, оглавляются следующим:

1-е. Оставляя под покровом забвения прежния свои важныя и пагубныя преступления и измены противу верности и подданства, на­чали они, лет за десять тому назад, да и в самое новейшее время гораздо далеко простирать свою дерзость, присвояя и требуя наконец себе, как будто достояния их собственности, не только всех тех зе­мель, которыя НАМИ чрез последнюю войну от Порты Оттоманской приобретены, но даже и занятых селениями Новороссийской губернии, предъявляя будто им и те и другия издревле принадлежали, когда напротив всему свету известно, что первые из сих земель никогда во владении Речи Посполитой польской не находились, следовательно же от оной никому и даны быть не могли; а последния хотя и составляют часть Малороссии, но тем не меньше особенною принадлежностию козаков Запорожских никогда не были; да и быть не могли, потому что они в самом бытии своем не имели никакого законнаго начала, следовательно же и собственности никакой в землях, а были единственно терпимы в тех местах, где они засели, в замену прежней там военной стражи. Чего ради те Новороссийской губернии земли как пустыя, а впрочем не только к житию человеческому, но в ограждении границ от неприятельских набегов удобныя, были заселены людьми к земскому хозяйству и к военной службе равно устроенными.

2-е. Вследствие такого себе присвоения Новороссийской губернии земель, дерзнули они не только препятствовать указанному от НАС обмежеванию оных, воспрещая посыланным для онаго офицерам яв­ного смеряю, но заводить и строить на них самовластно собственные свои зимовники, а сверх того увадить еще из тамошних жителей и из поселенных полков гусарскаго и пикинернаго, мужеска и женска пола людей, коих всего и уведено в Запорожье до восьми тысяч душ, включая тут и тех, кои от притеснения козаков в собственных своих жилищах принуждены были переходить к ним и подчиняться их самовластию.

3-е. Пограбили и разорили они Запорожцы у одних обывателей Новороссийской губернии в двадцать лет, а именно с 1755 года ценою на несколько сот тысяч рублей.

4-е. Не устрашились еще самовластно захватить зимовниками своими приобретенныя мирным трактатом новыя земли между реками Днепром и Бугом, присвоить и подчинить себе новопоселяемых там жителей Молдавскаго гусарскаго полку; так же приходя отчасу в вящее неистовство, и собираться вооруженною рукою для насильственнаго себе возвращения мнимых своих земель Новороссийской губернии, не взирая и на то, что МЫ ИМПЕРАТОСКОЮ НАШЕЮ грамотою от 22 мая минувшаго 1774 года, повелев им прислать ко двору НАШЕМУ нарочных депутатов для представления о их правах, в тож время строгое им подтверждение учинили, воздержаться от всякаго своевольства, и оставить спокойно все настоящия селения и жителей. Но Запорожцы и после того не больше послушными оказались; как они же

5-е. Принимали к себе, не смотря на частыя им от правительств НАШИХ запрещения, не одних уже прямо в козаки вступающих беглецов; но в людей женатых и семьенистых, чрез разныя обольщения, уговорили к побегу из Малороссии, для того только, чтоб ceбе подчинить и завесть у себя собственное хлебопашество, в чем довольно уже и предуспели; ибо поселян в земледелии упражняющихся находится ныне в местах бывшаго Запорожскаго владения до пятидесяти тысяч душ.

6-е. Наконец те же Запорожцы стали распространять своевольныя свои присвоения и до земель издревле принадлежащих НАШЕМУ вой­ску Донскому, непоколебимому в должной к НАМ верности, всегда с отличностью и мужеством в НАШЕЙ службе обращающемуся, и порядком и добрым поведением прибравшему навсегда к себе от­личное НАШЕ Высочайшее Монаршее благоволение, делая и сим Донским козакам запрещения пользоваться оными землями, которыя уже долговременно в их обладании состоят. Всякий здраво разсуждающий может тут легко проникнуть как лукавое намерение Запорожских козаков, так и существительный от онаго государству вред. Заводя собственное хлебопашество, расторгали они тем самое ocнование зависимости их от Престола НАШЕГО, и помышляли конечно составить из себя посреди Отечества область совершенно независимую под собственным своим неистовым управлением, в надежде, что склон­ность к развратной жизни и грабежу будет при внутреннему изобилии безпрестанно обновлять и умножать их число. Напрасно здесь изъяснять, коль предосудительно было бы событие сего злодейскаго умысла как в разсуждении безопасности смежных к Запорожью жилищ и селений, так и в разсуждении неминуемой убыли в людях из числа НАШИХ верных подданных; но столько однакож не можем Мы умолчать, что и торговля с землями Порты Оттоман­ской освобожденная Матерним НАШИМ попечением от всей прежней тесноты, следовательно же и ко взаимным естественным способностям и обещающая трудящимся скорые и действительные плоды богатой жатвы, не могла бы достигнуть сама по ce6е того совершенства, кото­рое ей видимым образом предлежит к позавидованию всей Европы, естлиб вредное скопище Запорожских козаков, обративших хищ­ность и грабительство в первое свое ремесло, не было благовременно изъято из тех мест, чрез которыя сия торговля отчасти неминуе­мо проходить и действовать долженствует. Не для чего равными об­разом и того скрывать, что при самом начале последней с Портою Оттоманскою войны, многие из Запорожских козаков умышляли, забыв страх Божий и должную НАМ и Отечеству верность, пере­даться на неприятельскую сторону, как и в самом деле ни известия войскам НАШИМ не подали они о приближении к границам тогдашняго Крымскаго хана, ниже ему в походе, сколько ни есть, пре­пятствовали, будучи к тому в довольных силах.

Правда, Мы с удовольствием воздаем всю достойную похвалу в том пункте, что не малая ж часть Запорожскаго войска в ми­нувшую ныне сколь славную, столь и счастливую войну с Портою Оттоманскою, оказала при армиях НАШИХ отличные опыты мужества и храбрости; по чему Мы обыкнув признавать и награждать по

до­стоинству заслуги каждаго из Наших верных подданных, не упустим конечно и впредь из Всемилостивейшаго НАШЕГО внимания всех частных людей, служивших НАМ в сей части НАШЕГО народа, которые в ополчениях противу государственнаго неприятеля ознаме­новали верность свою к НАМ кровию и достохвальными подвигами, хотя и тут к сожалению НАШЕМУ не можем скрыть, что многие и из сих последних по возвращении своем из похода в Сечь начали совращаться с истиннаго пути, и поступать на одно с свои­ми домашними товарищами вопреки НАШЕЙ Высочайшей воле и НАШИМ Монаршим повелениям.

И тако по необходимому уважению на все вышеизраженное, сочли МЫ СЕБЯ ныне обязанными пред Богом, пред Империею НАШЕЮ и пред самым вообще человечеством разрушить Сечу Запорожскую и имя козаков от оной взаимствованное. В следствие того 4-го июня НаАШИМ генерал-порутчиком Текеллием со вверенными от НАС ему войсками занята Сечь Запорожская в совершенном порядке и полной тишине, без всякаго от козаков сопротивления, по тому что они не инако увидели приближение к ним войск, как уже повсеместно оными окружены были; ибо МЫ сему военачальнику именно предписали стараться произвесть порученное ему дело спокойнейшим образом, убегая, сколь возможно, пролития крови.

Возвещая НАШИМ верным и любезным подданным все сии обстоятельства, можем Мы в то же время им объявить, что нет теперь более Сечи Запорожской в политическом ея уродстве, следо­вательно же и козаков сего имени, место, жилища и угодья тамошния оставляем Мы для постоянных и Отечеству наравне с другими полезных жителей, причисляя их по способности к Новороссийской губернии, и поручая при новом заведении и устройстве во особливое попечение учрежденному там правительству НАШЕМУ.

Впрочем следуя человеколюбию НАШЕМУ, которое всегда и от праведной преступнику казни отвращается, сообразовались МЫ оному не меньше и в определении будущаго жребия, всем частным членам бывших Запорожских казаков, Всемилостивейше повелев не желающих остаться на постоянном жительства в своих местах, распустить на их родину, а желающим тут селиться, дать землю для вечнаго им жилища; всем же старшинам, кои служили поря­дочно, и имеют одобрения от наших военных начальников, объя­вить НАШУ ИМПЕРАТОРСКУЮ милость, и что они сразмерные службе и званию их получат степени. Дан в Москве от Рождества Хри­стова тысяща седмь сот семьдесятъ пятаго года Августа третьяго дня, а государствования НАШЕГО четвертагонадесят лета.



Откуда чего:
Сканы манифеста - через http://books.google.ru/ нашел скан книги:



То есть, параллельные тексты, на русском и французском языках.
В конце книги - Приложение, дополнения к новому изданию. На стр. 469 скана - начало манифеста.

Полный текст - на сайте журнала "Музеи Украины", но там штук 50 опечаток (ошибок распознавания), типа:
"тамотния" вместо "тамошния"
"болеве" вместо "более"
"се6е" вместо "себе"
"империейо" вместо "империею"
"кровго" вместо "кровию"
и т.п.
Я вычитал и что заметил - исправил.