Перевод или пересказ?

Ильф и Петров Двенадцать стульев	Translated from the Russian by John Richardson
Весенние вечера были упоительны, грязь под луною сверкала, как антрацит	The spring evenings were delightful, the mud glistened like anthracite in the light of the moon
Далее "Цирульный мастер Пьер и Константин" обещал своим потребителям "холю ногтей" и "ондулянсион на дому".	Further up, "Master Barber Pierre and Constantine" promised customers a "manicure" and "home curlings".
ПОГРЕБАЛЬНАЯ КОНТОРА "Милости просим"	Do-Us-the-Honour Funeral Home.
Ничего не будет, маман. За воду вы уже вносили?	"Nothing's going to happen, Maman. Have you paid the water rates?"
Ипполит Матвеевич вежливо приподнял запятнанную касторовую шляпу	Ippolit Matveyevich politely raised his soiled beaver hat.
С колокольни посыпались галки, помитинговали над площадью и унеслись.	Jackdaws rose one by one from the belfry, joined forces over the square, held a brief meeting, and flew off.
Хотя никаких неприятностей по службе с ним сегодня не произошло, но почувствовал он себя довольно гадостно.	Although he had not had any difficulties at the office that day, he felt rotten.
Ипполит Матвеевич быстрее обыкновенного взбежал на крыльцо, раздраженно соскреб о ступеньку грязь и, испытывая сильнейшие приступы аппетита, вошел в сени.	Ippolit Matveyevich ran up the steps of the porch more quickly than usual, irritably wiped his boots free of mud on one of the steps and, feeling strong pangs of hunger, went into the hallway.
Мадам Кузнецова подобрала губы и показала рукой на дверь второй комнаты	Mrs. Kuznetsov sucked in her lips and pointed to the door of the inner room
Граждане протяжно вздохнули.	The citizens gave long sighs.
Он не представлял себе, как будет приходить в опустевшую, замусоренную квартиру.	He tried to picture himself coming home to an empty, dirty house.
Диван, дюжина стульев и круглый столик о шести ножках.	a sofa, a dozen chairs and a round table with six legs.
Обязанности эти многосложны, но приятны.	These duties are many, though they are not unpleasant.
У каждого на сердце лежит заветный анекдот, который,  трепыхаясь,  дожидается  своей  очереди.	Each one has a favourite story ready, eagerly awaiting its turn.
Зарвавшийся беспризорный понял всю беспочвенность своих претензий и отстал.	The presumptuous waif then realized the complete futility of his pretensions and dropped behind.

Евгений Петров в своих воспоминаниях об Ильфе писал: "Если слово пришло в голову одновременно двум, — говорил Ильф, — значит, оно может прийти в голову трём и четырём, значит, оно слишком близко лежало. Не ленитесь, Женя, давайте поищем другое". Напрасно старались, ребята! "Приступы аппетита" превратились в банальные "приступы голода", "хòля ногтей" - в маникюр, "замусоренная квартира" - в "грязную", "столик о шести ножках" - в "столик с шестью ножками", а заветный анекдот перестал трепыхаться...

Поленился Джон переводить, ограничился пересказом фабулы, типа:

Те скачут. А этот вот, прискакивает, а она - с другим гуляет! А он говорит, ты чего, говорит, ботинки носишь? Какие ботинки? Мужнины! А он ему в живот - а-па! Тот брык! А стены здоровые, кирпичные... Догоняет другого - Бац! А тот никак. Ты, говорит, уже тоже не жилец. Пришли на кладбище. Ночью. Могилу разрыли - а там черепушка. От мертвеца. Чё делать? "Бедный Юрик, бедный Юрик!"
-Какой Юрик? Никулин?
-Да нет, что ты! Иностранец какой-то... А наследник - вот этот -



Сто-о-оп! Cпокойно! Разворачивается ка-а-ак...